Противоположная часть комнаты располагала к отдыху и общению. Здесь стояли диван, два кресла и кофейный столик со стеклянной вазой и кипой журналов. В углу в деревянной кадке раскинула листья небольшая пальма.

Джейк потянулся рукой к раскрытой книге, что лежала в изголовье дивана. «Моби Дик» — прочёл он на обложке и улыбнулся, положив книгу на место. Когда-то давно он и сам зачитывался этой трогательной историей, тайком от товарищей утирая слёзы.

С кухни, наконец, вернулась Кейт, держа перед собой поднос с двумя чашками дымящегося кофе.

Джейк поднялся ей навстречу.

— Спасибо, — поблагодарил он, принимая чашку из её рук.

Они некоторое время сидели молча, поглощённые дегустацией обжигающего напитка. Казалось, вокруг не было ничего важнее, чем созерцание дымящейся коричневой поверхности. Создавалось обманчивое впечатление, что содержимое чашек волнует их куда больше, чем вся вселенная со всей её системой мироздания. Каждый из них думал о чём-то своём. Неловкое молчание нарушало лишь тиканье настенных часов, неумолимо приближая рассвет.

Джейк поднял глаза. Стрелки показывали без четверти час. Заметив его движение, Кейт вдруг спохватилась и поставила чашку на стол.

— Хочешь, я покажу тебе мои фотографии?

— Можно, — ухватился он за её предложение, лишь бы только не молчать.

Кейт поднялась с дивана, подошла и сняла с полки большой альбом в коричневом переплёте. Она положила его Джейку на колени, а сама присела рядом на подлокотник кресла.

Альбом оказался тяжёлым. Он раскрыл его на первой странице. С большой цветной фотографии на него уставились две пары детских карих глаз.

— Это я и моя сестра Дженнифер, — пояснила Кейт. — Мне здесь четырнадцать, а ей два с половиной года… А вот мои родители.

Девушка перевернула страницу и ткнула пальцем в чёрно-белый снимок, на котором были запечатлены мужчина и женщина лет сорока, стоявшие в обнимку возле какого-то невысокого строения. В чертах женщины Джейк заметил поразительное сходство со своей напарницей.

— Где живут твои родители? — поинтересовался он.

— В Карон-Сити, штат Невада.

— И чем они занимаются?

— Отец — детский врач, а мама работает пресс-секретарем в одной престижной фирме.

Кейт раскраснелась — то ли от горячего кофе, то ли от духоты. Она с небрежной грацией скинула с себя пиджак и осталась сидеть в светлой шёлковой блузке. Бюстгальтера под ней не было, и сквозь тонкую ткань кофточки отчётливо, словно две горошины, выделялись твёрдые кончики её грудей.

— А вот на этом снимке мне шесть лет. Это мой первый день занятий в школе, — как ни в чём не бывало продолжала девушка свою экскурсию по страницам семейного альбома.

Она поудобнее уселась на подлокотнике и её упругое бедро как бы невзначай задело его локоть. Джейк вновь перевернул страницу, чувствуя, что психологическая атака уже началась, и в ход пошла тяжёлая артиллерия.

Минут через десять спасительный альбом закончился.

— Тебе понравилось? — спросила девушка.

— Что? — не понял её Джейк.

— Наш поход в ресторан.

— Да, — запоздало кивнул он. — Я давно уже никуда не выходил. Тем более с девушкой.

— Чем же ты занимался?

Он слегка пожал плечами:

— Работал… в основном над собой.

Кейт медленно окинула его взглядом с головы до ног:

— Поддерживал свою физическую форму?

— И это тоже.

— Понятно. Работа, тренировки, снова работа… А что же с личной жизнью?

— Боюсь, моя личная жизнь тебе вряд ли будет интересна, — ушёл от ответа Джейк, чувствуя, что ситуация начинает обостряться. — Уже поздно, Кейт, тебе нужно отдыхать. Я, пожалуй, пойду. Спасибо за кофе. Действительно, очень вкусный.

Он поднялся с кресла.

Кейт удержала его за руку.

— Пожалуйста, Джейк, не уходи. Я очень тебя прошу, — в её голосе звучали просящие нотки.

Она встала рядом, не отводя от него глаз.

— Мне правда пора… — начал было он, но Кейт не дала ему закончить, приложив свой палец к его губам.

— Я люблю тебя, Джейк Сандерс, — тихо произнесла она и умолкла, сама испугавшись своей смелости.

Джейк заглянул в её переполненные надеждой глаза и понял, что теперь уйти просто так он не сможет.

Развязка приближалась. Он опустил голову, не выдержав немого вопроса, застывшего в неподвижных зрачках напарницы. Его взор невольно задержался в том самом месте, где под тонкой шёлковой тканью заманчиво темнели две соблазнительные окружности.

Возбуждаясь от одного только его взгляда, Кейт стала медленно расстёгивать пуговицы одну за другой, пока, наконец, лёгкое одеяние не распахнулось, обнажая тяжёлые, упругие груди. Словно дикая лань, заворожённая видом охотника, девушка замерла, ожидая прикосновения.

Ему вдруг невыносимо захотелось прижаться к ним губами, приласкать языком, покрыть поцелуями… Боже, как давно он не вдыхал аромата нежного женского тела, не ощущал пальцами тёплый бархат кожи. Он уже забыл, что на свете существуют жаркие объятия и дрожь изнывающей от желания плоти. Как это сладко…

«Сладенький мой, не будь дураком, соглашайся, — горячо зашептала девушка голосом… Леона. — Ну же, Джейк, давай, скажи „да“!». Под её нижней губой он увидел тонкую полоску пластыря. Глаза у Кейт вдруг стали жёлтыми и уже смотрели на него с ненасытностью и вожделением: «Ну что, ковбои, объездим эту норовистую лошадку?» А дальше как вспышка: скомканная в кулаке простыня и боль, разрывающая задний проход…

Он крепко зажмурился, чтобы пресечь цепь дальнейших видений, и отпрянул назад. Сердце бешено колотилось в его груди.

— Не надо, Кейт, пожалуйста, — Джейк сам не узнавал своего голоса, ставшего каким-то чужим и хриплым. — Не делай больно ни себе, ни мне.

Девушка несколько секунд смотрела на него, не мигая. Она вдруг как-то вся поникла, съёжилась, вот-вот готовая пустить слезу.

— У тебя такое отвращение на лице, — услышал Джейк её упавший голос. — Боже… как стыдно…

Она закрыла лицо руками. Глядя на неё, такую растерянную и несчастную, он и сам ощутил, как у него защипало в глазах: что, допрыгался, идиот, довёл девчонку? Какого чёрта тебе не сиделось дома?

Он обнял её за плечи, привлёк к себе.

Кейт всхлипнула и пристыженно спрятала лицо у него на груди:

— Прости меня, Джейк, я не должна была тебе ничего говорить… ничего делать. Я всё испортила.

Джейк покачал головой.

— Ты не могла ничего испортить. Ты — замечательная девушка, Кейт, — он вздохнул и немного помолчал: — Просто я давно уже обхожусь без женщин и немного отвык от вашего приятного общества.